Комаров Владимир Леонтьевич родился 1 (13) октября 1869 г. в Петербурге в семье военнослужащего. Отец его скончался, когда будущему исследователю было всего полтора года. Овдовевшая мать вторично вышла замуж, но когда Владимиру Комарову минуло 13 лет, умерла и она. Так как отчим относился к пасынку недружелюбно, мальчик жил у дяди. Гимназистом Владимир Леонтьевич нередко на лето уезжал в имение деда – отца матери – в Боровичский уезд Новгородской губернии. Там и проявилась у него первая склонность к ботаническим сборам.

Учился В.Л. Комаров в Петербурге в шестой казенной гимназии, которая помещалась на Казанской улице. В классической гимназии не преподавали естественных наук, но юный Комаров уже с 14 лет увлекался чтением книг по естествознанию. Самообразование сыграло основную роль в его развитии. Приезжая на лето к деду, он отправлялся пешком в дальние экскурсии по Боровичскому и Старо-Русскому уездам Новгородской губернии, изучая местную флору.

В 1890 г. Владимир Леонтьевич Комаров поступил на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета по естественно-историческому разряду, окончил его в 1894 г. с дипломом 1-й степени.

Ещё будучи студентом Комаров совершил по поручению Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей две поездки в Туркестан, в Самаркандский округ (1892–1893 гг.), результатом чего явились три работы по малоисследованной флоре Зеравшанского бассейна, за одну из которых получил в Университете золотую медаль.

Студентом Комаров попал под негласный надзор полиции. Из-за этого остаться при университете было невозможно, и Комаров добился через Императорское Русское географическое общество разрешения на трёхлетнюю экспедицию на Дальний Восток. Он принял участие в качестве натуралиста в изысканиях Амурской железной дороги, а с 1895 г. путешествовал по Амурской области, результатом чего явилась его работа «Условия дальнейшей колонизации Амура» (Известия Русского географического общества, т. XXXII).

В 1895–1897 гг. последовало большое путешествие по Дальнему Востоку, Маньчжурии и Корее, итогом которого явилась трёхтомная «Флора Маньчжурии». Это сочинение, перевёденное на многие иностранные языки, по сей день считается классическим трудом по ботанике. За эту работу Императорская академия наук удостоила автора – В.Л. Комарова в 1909 г. премии имени Карла Бэра, а Международная академия ботанической географии во Франции присудила ему медаль с изображениями Турнефора и Линнея.

Русское географическое общество за путешествие по Маньчжурии и Корее присудило Комарову в 1897 г. одну из своих высших наград – золотую медаль имени Пржевальского.

С 1898 г. Комаров преподавал в Петербургском университете (профессор с 1918). В 1902 г. защитил там магистерскую диссертацию (на основе 1-ого тома «Флоры Маньчжурии») и, получив звание приват-доцента, прочёл ряд биологических курсов, посвящённых преимущественно процессам видообразования.

В 1898 г. В.Л. Комаров получил место консерватора в Санкт-Петербургском ботаническом саду.

Летом 1902 г. Комаров совершил путешествие по Саянам и горам Мунку-Сардык, давшее богатые коллекции по флоре этой малоисследованной части Сибири и географические данные о Тункинском районе и озере Косоголе. В 1906 г. Комаров исследовал с ботанической точки зрения Онежское, Чудское и другие озёра, в 1908–1909 гг. – Камчатку (две экспедиции). Результатом стал труд «Путешествие по Камчатке в 1908–1909 годах» (1912).

В 1911 г. Владимир Леонтьевич Комаров успешно защитил в Московском университете диссертацию на степень доктора ботаники.

В 1913 году Комаров по поручению Переселенческого управления провел подробное изучение Южно-Уссурийского края, что нашло отражение в цикле научных публикаций.

Исследовательская деятельности ученого не осталась незамеченной. 29 ноября 1914 г. Императорская академия наук по представлению с изложением научных заслуг, подписанному академиками И.П. Бородиным, А.С. Фаминцыным, В.В. Зеленским, И.П. Павловым и Н.В. Насоновым, избрала В.Л. Комарова в свои члены-корреспонденты по разряду биологических наук. Однако, почетное избрание мало что добавило к официальному статусу ученого. Он продолжал занимать скромные должности приват-доцента в университете и старшего консерватора в Ботаническом саду, совмещая их с работой преподавателя на Высших женских естественнонаучных курсах.

Комаров любил кропотливую и трудоёмкую работу: пополнять справочники, составлять сводки ботанических экспедиций, работать с гербарием, заниматься определением растений. Он считал, что такая неброская деятельность расширяет кругозор ботаника-систематика, обогащает его конкретными знаниями. Научная эрудиция Комарова была фактом общепризнанным в учёном мире.

Осенью 1920 г. Российская академия наук объявила конкурс на замещение вакантного места академика по кафедре ботаники. По результатам опроса прошла кандидатура Владимира Леонтьевича Комарова. 4 сентября 1920 г. он был избран действительным членом (академиком) Российской академии наук по Отделению физико-математических наук.

В 1921 г. Комаров выступил на Отделении физико-математических наук Академии с предложением создать в системе академических учреждений самостоятельный Институт генетики. Комаров предлагал объединить деятельность московских (группу Н.К. Кольцова в Институте экспериментальной биологии) и петроградских генетиков (круг Ю.А. Филипченко в Университете). Итогом стал Петроградский генетический центр Бюро по евгенике (позже переименованного в Бюро по генетике).

В 1921 г. в Петрограде состоялся Первый Всероссийский съезд русских ботаников. Владимир Леонтьевич Комаров выступал на нём четыре раза с сообщениями и докладами на темы: «Меридиональная зональность организмов», «Русские названия растений», «Вегетативное размножение, апомиксия и теория видообразования» и «Смысл эволюции».

В 1920-х годах изданы работы Комарова по истории науки «Жизнь и труды Карла Линнея» (1923) и «Ламарк» (1925).

В 1929 г. Комаров был избран академиком-секретарём Отделения физико-математических наук Академии, а в 1930 г. вице-президентом Академии наук СССР. Пребывая в должности вице-президента, Комаров продолжал оставаться председателем Тихоокеанского комитета, комиссий по изучению Якутии, Байкала и Монголии (с 1930 г.), членом Комиссии экспедиционных исследований, директором Ботанического и Лесного музеев. После кончины И.П. Бородина в 1930 г. он также возглавил Русское ботаническое общество, не прекращая преподавательской и исследовательской работы.

Основной заслугой Комарова в период его шестилетнего пребывания на посту вице-президента называют создание баз и филиалов АН СССР, часть которых со временем выросла в национальные академии наук. С 1931 г. В.Л. Комаров последовательно проводил в жизнь идею научной децентрализации и создания региональных исследовательских центров. Для руководства работой по организации баз и филиалов в составе Академии была создана Комиссия по базам, которую возглавил сам Комаров. По его докладу Общее собрание АН СССР в июне 1931 г. приняло решение наметить создание баз в Хабаровске, Иркутске, Новосибирске и Свердловске. При личном участии В.Л. Комарова, уже в 1932 г. были созданы Закавказский филиал (с двумя отделениями в Тбилиси и Баку), Дальневосточный и Уральский филиалы, Казахская и Таджикская научные базы. В 1934-м возникла Кольская, а в 1936-м Северная базы Академии наук СССР. В 1935 г. Комаров был избран председателем значительно расширившей свои функции Комиссии по заведованию филиалами и базами АН СССР и в этой должности пребывал до 1945 года. При его участии в конце 1930-х годов были организованы Узбекский и Туркменский филиалы, а в годы войны Западносибирский и Киргизский.

В ведении вице-президента В.Л. Комарова находились еще два важных направления: аспирантура, официально созданная в Академии наук в 1929 г., и планирование, осуществлять которое в стенах Академии было функцией Планово-организационной комиссии, образованной в 1930 году. Партийно-классовый подход в отборе аспирантов и преимущества, предоставляемые общественным активистам, таили в себе далеко идущий план внедрения в среду ученых партийных функционеров от науки, результаты чего Комаров смог воочию увидеть в годы своего президентства.

Еще более остро решался вопрос планирования научно-исследовательских работ. С введением государственного планирования, которое стало неизбежным для больших научных коллективов со значительными финансовыми сметами, в среде ученых появился определенный скептицизм. Ряд маститых ученых придерживался мнения, что план лишь организует уже наметившиеся направления научной деятельности, но никак не может обеспечить открытие чего-либо нового, когда речь шла о фундаментальной науке. Государство же требовало от науки подробного и жесткого планирования сродни тому, что было принято на производстве. Комаров столкнулся с этой проблемой вплотную в общении с правительственными кураторами деятельности Академии наук.

К моменту вступления Комарова в президентскую должность произошло еще одно важное событие, последствия которого сказались на судьбах АН СССР. Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 8 февраля 1936 г. ликвидировалась Коммунистическая академия ЦИК СССР и ее институты, учреждения и основные кадры передавались Академии наук СССР. Реорганизация повлекла за собой идеологическую волну, связанную с наведением порядка внутри научных дисциплин, с бесконечными чистками и пересмотрами. Если внутрипартийная борьба, за которой следовали политические репрессии, раньше сотрясала Комакадемию, то теперь этот стиль отношений был перенесен в Академию наук.

Выборы Комарова президентом Академии наук состоялись на Общем собрании АН СССР 28-29 декабря 1936 г. Несмотря на убедительные результаты голосования (68 за и 2 против) не все было гладко и благополучно. Спецдонесение НКВД на имя Н.И. Ежова и Сталина отражало разные настроения в отношении кандидатуры нового президента.

Первые годы президентства Комарова были сложны в силу объективных причин. Заключительный этап централизации АН СССР перевод ее в Москву, обнародованный в 1934 г., но затянувшийся на целый ряд лет в связи со строительством новых зданий, перевозом имущества и переездом сотрудников, протекал под лозунгом кадрового усиления. Слияние с Комакадемией, добавило в руководство наукой изрядную долю идеологического контроля, распространившегося с наук гуманитарных на науки естественные, точные и технические. Аресты в академической среде перестали быть единичными. Механизм репрессий требовал все новых жертв.

Планово-отчетные эпопеи стали главной ахиллесовой пятой в отношениях Академии наук и Совнаркома (в конце 1933 г. Академия наук перешла в ведение СНК СССР). 8 мая 1938 г. на заседании Совнаркома СССР (у Молотова) депутация ученых во главе с президентом АН СССР Комаровым докладывала о плане работ Академии на текущий год. Встреча, которую называют совещанием у Молотова, носила скорее острый, чем деловой характер. Совнарком не утвердил план работ Академии наук, предложив его пересмотреть и дополнить в кратчайшие сроки. Руководству Академии наук предписывалось упорядочить структуру Академии и заняться проблемой кадров высшей научной квалификации. Таким образом, намеченные мероприятия вместе с правительственным замыслом пополнить Академию большим количеством новых избранников, уводили АН СССР далеко в сторону от рационального и эффективного пути. Гигантомания не способствовала развитию фундаментальных исследований науки, а вела к созданию громоздкой и заорганизованной бюрократической системы. Вызовы президента на ковер чередовались с подготовкой новых ответственных документов, которые сразу же с пристрастием изучались в высоких инстанциях. В условиях недоброжелательства и доносительства работать Комарову было чрезвычайно трудно. Научное сообщество претерпевало глубокие деформации под гнетом идеологического пресса.

Состояние нервного перенапряжения, в котором на протяжении нескольких лет пребывал Комаров, привело к сильному обострению его хронической болезни, псориаза. К концу июня 1939 г. В.Л. Комаров отправился отдыхать и лечиться в Тиберду, но физическая усталость и эмоциональные перегрузки нескольких лет президентства дали о себе знать в еще более тяжелом проявлении: 5 августа он перенес инсульт. Врачи констатировали кровоизлияние в правое полушарие головного мозга и левосторонний паралич.

Тяжелое состояние больного с тенденцией к ухудшению продолжалось довольно долго, но осенью, когда наметились первые признаки восстановления жизненно важных функций организма, присутствие президента потребовалось в Москве. 14 октября 1939 г. исполнялось 70 лет со дня рождения Комарова и 45 лет с начала его научной деятельности. Юбилейная процедура, получившая статус важного государственного мероприятия, требовала виновника торжеств в любом физическом состоянии. Указом Президиума Верховного Совета СССР В.Л. Комаров был награжден Орденом Ленина. К 70-летию учёного имя Комарова было присвоено Ботаническому институту Академии наук СССР и Дальневосточной горно-таёжной станции (апрель 1940 г.) АН СССР выпустила специальный сборник статей, посвященных президенту, объемом свыше 800 страниц.

Начало Великой Отечественной войны застало Комарова в Абхазии, где он, по рекомендации врачей, находился с весны 1941 года. По постановлению правительства началась эвакуация учреждений и сотрудников АН в восточные регионы страны.

В конце августа 1941 г., по инициативе Комарова, на базе Уральской комплексной экспедиции была организована Комиссия по мобилизации ресурсов Урала на нужды обороны (преобразованная в апреле 1942 г. в Комиссию по мобилизации ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана на нужды обороны). В состав Комиссии вошли А.А. Байков, И.П. Бардин, Э.В. Брицке, В.А. Обручев, С.Г. Струмилин и многие другие крупные ученые. В ее работе приняли участие более 800 научных и технических сотрудников, было задействовано свыше 60 учреждений. В академических кругах Комиссию чаще всего называли коротко Комиссия Комарова и она, фактически, претендовала на роль главного рабочего органа Академии в условиях эвакуации. Зиму 1942-1943 годов Комаров провел в Москве. В самом конце 1942 г. он направил в СНК СССР письмо с просьбой разрешить возвращение в столицу эвакуированных в Ташкент и Алма-Ату академических учреждений гуманитарного профиля, которые не могли заниматься серьезной научной работой в отрыве от библиотечной и архивной базы.

Эмоциональные перегрузки и регулярное переутомление скоро сказались на состоянии здоровья Комарова. В начале 1944 г. ему был рекомендован врачами постельный режим и только в конце весны начале лета он смог приступить к своим обязанностям. Еще находясь дома, президент включился в разработку комплекса мероприятий по укреплению позиций отечественной астрономии. План первоочередных мер предполагал восстановление разрушенной Пулковской обсерватории, организацию Астрофизического комитета, интенсивное развитие астрономического приборостроения, обмен опытом с западными специалистами и другие направления деятельности. 13 ноября 1944 г. состоялась личная встреча Комарова со Сталиным. В ходе беседы были затронуты проблемы координации научной деятельности национальных научных центров и высказана мысль о необходимости создания специального Совета для осуществления этих задач при АН СССР. Был положительно решен вопрос о праздновании двух юбилеев: 220-летия Академии наук и 100-летия Географического общества. Комаров познакомил Сталина с инициативным письмом академиков В.И. Вернадского и Н.Д. Зелинского о необходимости создания Института истории естествознания.

22 ноября 1944 г. СНК принял постановление № 1615 об образовании в системе учреждений АН СССР Института истории естествознания и назначении В.Л. Комарова его директором.

С конца 1944 г. под руководством Комарова готовилось научное обоснование проекта создания металлургической базы в северо-западном районе страны.

Зимой 1944–1945 гг. В.Л. Комаров опять пережил обострение псориаза и только в начале марта смог включился в организацию подготовки празднования 220-летия АН СССР. Заседания Всесоюзного юбилейного комитета проходили у него на даче. Одних приглашений на торжества от имени Академии было свыше 1500. Сталин, лично просматривавший списки иностранных гостей, разрешил пригласить 155 зарубежных ученых и по одному представителю от 54 научных организаций. 15 июня 1945 г. Комаров руководил первым приемом гостей в стенах Нескучного дворца, где располагался Президиум АН СССР в Москве. 17 июня состоялось торжественное заседание в Колонном зале Дома Союзов. По окончании юбилейных торжеств, когда гости стали разъезжаться, Комаров использовал пребывание в Москве некоторых представителей руководства академий наук союзных республик, чтобы провести первое заседание Совета по координации деятельности этих академий. Заслушивались отчеты, намечались планы на будущее.

14 июля 1945 г. Комаров передал в Президиум АН СССР заявление с просьбой об освобождении его от обязанностей президента по состоянию здоровья, в котором писал: Преемником моим хотел бы видеть С.И. Вавилова.

Умер Владимир Леонтьевич Комаров 5 декабря 1945г. в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Имя Комарова присвоено Ботаническому институту АН СССР (Ленинград), Горно-таёжной станции Дальневосточного научного центра АН СССР (Уссурийск). Учреждена именная премия АН СССР, присуждаемая раз в 3 года. Герой Социалистического Труда (1943). Лауреат Сталинской премии (1941, 1942). Комаров награжден 3 орденами Ленина, а также медалями.