Павел Васильевич Тарханов (1787—1839) — астроном, действительный член Петербургской академии наук; статский советник.

П.В. Тарханов родился 23 октября 1787 г. в Угличе Ярославской губернии в семье священника. Образование получил в Петербургском педагогическом институте. По предложению министра народного просвещения А.К. Разумовского 9 января 1811 г. академикам Ф.И. Шуберту и С.Е. Гурьеву было поручено проэкзаменовать студента Педагогического института П.В. Тарханова, рекомендованного в качестве воспитанника Академии, по математике и физике. По результатам этих экзаменов 23 января 1811 г. было решено принять П.В. Тарханова воспитанником Академии. На заседании Конференции Академии 5 июня 1811 г. академик Н.И. Фус сообщил о высочайшем одобрении принятия на службу в Академию П.В. Тарханова.

Конференция Академии 22 января 1812 г. постановила передать проведение метеонаблюдений воспитаннику Академии П.В. Тарханову, работающему под руководством академика Ф.И. Шуберта. Это объяснялось тем, что академик В.В. Петров, исполнявший ранее обязанности метеоролога, явно больше не хотел этим заниматься. 19 февраля 1812 г. В.В. Петров сообщил о передаче П.В. Тарханову всех метеорологических инструментов и отчетов. Ф.И. Шуберт 11 августа 1813 г. представил на заседании Конференции Академии подготовленную П.В. Тархановым работу “Выписка учиненным в Санкт-Петербурге наблюдениям о погодах и воздушных явлениях и переменах в 1812 г.”. На заседании Конференции Академии 25 мая 1814 г. Ф.И. Шуберт представил отчет своего воспитанника П.В. Тарханова о метеонаблюдениях в Санкт-Петербурге за 1813 г.

В 1819 г. П.В. Тарханов был прикомандирован от Академии наук как астроном к экспедиции под командованием М.Н. Васильева. В конце июня 1819 г. на Кронштадском рейде стояли четыре готовых к отплытию военных корабля. Все они направлялись в “дальний вояж”, но с разными целями и по разным маршрутам. Флотилию, предназначенную для научных открытий, составляли четыре шлюпа: “Восток”, “Мирный”, “Открытие” и “Благонамеренный”. Два первых из них под командованием Ф.Ф. Беллинсгаузена и его помощника М.П. Лазарева входили в “дивизию” (отряд экспедиции), направлявшуюся в высокие широты Антарктики с целью проникнуть как можно ближе к Южному полюсу и окончательно решить вековую загадку о существовании или отсутствии суши у Южного полюса.

На рейде Кронштадта стояли также расцвеченные флагами шлюпы “Открытие” и “Благонамеренный”. Перед ними стояла не менее важная для науки и очень актуальная для России того времени задача отыскать морской путь из Берингова пролива в Атлантический океан или в обход Америки (Северно-западный проход), или вдоль берегов Азии (Северно-восточный проход), или, наконец, по Ледовитому океану через приполярную область. Последний вариант был, по существу, новой попыткой реализовать план великого М.В. Ломоносова. Эта “дивизия” шла под начальством капитана М.Н. Васильева, командовавшего “Открытием”, и его заместителя Г.С. Шишмарева, которому был вверен шлюп “Благонамеренный”.

Обе дивизии снаряжались как единая экспедиция, хотя работать они должны были в районах разных полюсов земного шара. Морское ведомство для этих дивизий запросило у Академии наук четырех астрономов. Астрономы, как и все остальные участники экспедиции, должны были быть не старше 35 лет и иметь хорошее здоровье, чтобы выдержать все тяготы предстоящего длительного морского путешествия. Академия наук, однако, в это кругосветное плавание рекомендовало только двух астрономов: профессора Казанского университета И.М. Симонова и воспитанника Академии П.В. Тарханова. И.М. Симонов вошел в состав участников Южной дивизии, а П.В. Тарханов – в состав Северной дивизии. П.В. Тарханов плыл на шлюпе “Открытие”.

Кроме основных задач, поставленных перед двумя дивизиями, участникам экспедиции вменялось также в обязанность проводить и другие научные исследования. Инструкция от 20 июня 1819 г., составленная Г.А. Сарычевым, стоявшим во главе Адмиралтейского департамента, определяет характер и направления научных исследований. Она обязывает вести точные астрономические определения; изучать приливы и отливы, морские течения; собирать “любопытные произведения натуры для привезения в Россию в довольном числе”; верно и точно описывать и зарисовывать берега морей, составлять и исправлять карты; делать промеры глубины, особенно в заливах и бухтах; исследовать климат и все “атмосферические ” явления; “вернее узнавать почву земли и способность ее к произрастениям, роды, свойства и количество тамошних произрастений”; делать портреты народов, их одеяния и игры в тех местах, где окажется экспедиция; и т. д. Инструкция Г.А. Сарычева показывает, какие разнообразные и обширные научные задачи были поставлены перед экспедициями.

Инструкцию для натуралистов и художников должна была составить Академия наук, но “за краткостью остающегося времени” она таковую не составила. Морское ведомство, во многом повторив предписания Г.А. Сарычева, в своем “Начертании некоторых предметов по ученой и художественной части”, заменившем инструкцию Академии наук, еще больше расширило научные задачи экспедиции. В “Начертании” предлагается производить исследования по геометрической, астрономической и механической части: изучать изменение “силы тягости” на разных широтах посредством наблюдений за маятником; тщательно и точно наблюдать явления затмений небесных светил; исследовать склонение и наклонение магнитной стрелки; изучать давление атмосферы и ветры в приземных слоях воздуха и на высоте; наблюдать метеоры и северное сияние; исследовать температуру, соленость и удельный вес воды на разных глубинах; изучать морские льды и т. д. Предлагалось также вести исследования химические (какие красящие вещества используют другие народы и т. п.), антропологические (чем отличаются люди в других краях: цвет кожи, рост, телосложение), анатомические (если представится возможность, то поучаствовать во вскрытии трупов, чтобы выяснить, чем отличаются внутренние органы других народов), зоологические, минералогические, ботанические, мореплавательные. В “Начертании” предписывалось не упускать случая во всякое время проводить исследования всего, что может “споспешествовать” всеобщим успехам науки и в особенности каждой ее части.

Для научной работы шлюпы были обеспечены всем необходимым, особенно новейшими астрономическими, математическими и физическими инструментами. В [9] приведен реестр инструментов, которыми была снабжена экспедиция к Северному полюсу: хронометры, секстанты, окружной Троутона инструмент, артифициальные горизонты, барометры морские, электрометр, гигрометр, инклинатор, астрономические трубы для наблюдения “закрытия звезд” и юпитеровых спутников, морские зрительные трубы, машина для измерения больших глубин моря, артифициальные магниты, инструменты для “исправления” астрономических и математических инструментов. Это были первоклассные по тому времени научные инструменты, которые обеспечивали возможность разнообразных наблюдений и исследований небосвода, атмосферы, океана и суши. Экспедиция была также снабжена книгами обо всех морских путешествиях, новейшими картами всех морей, “по коим простираться будет плавание”, таблицами Мендозы, морскими календарями на будущие годы, небесным атласом Боде.

3 июля 1819 г. в 7 часов вечера корабли Северной дивизии снялись с якоря в Кронштадтском рейде и отправились в кругосветное плавание. Весь ход их путешествия подробно изложен в [9]. В это издание, кроме непосредственно записок А.П. Лазарева, (который был, кстати, родным братом М.П. Лазарева, плывшего в Южной экспедиции под руководством Ф.Ф. Беллинсгаузена), вошли также в форме приложений архивные материалы, относящиеся ко времени подготовки экспедиции, и рапорты офицеров о ходе экспедиции. Эти материалы дополняют описание А.П. Лазарева и документально освещают задачи, условия организации и результаты экспедиции. Ученые-мореплаватели во время экспедиции действительно не упускали случаев получить новый материал для науки и систематически вели разнообразные исследования и наблюдения. Экспедиция открыла в Беринговом море остров Нунивак и с восточной стороны Каролинского архипелага группу из 16 островов, названной острова “Благонамеренного”.

Однако главная цель экспедиции – открытие на севере прохода из Берингова пролива в Атлантический океан – не была достигнута из-за непроходимости встреченного сплошного льда. Во время экспедиции при продвижении на север шлюпы порой подвергались очень большой опасности. Один из участников Северной экспедиции натуралист Ф. Штейн так объяснял невозможность дальнейшего продвижения в поисках северного прохода из Тихого океана в Атлантический океан: “Ледяные громады, грозящие мореплавателям ежеминутной гибелью, свирепствующая буря, темнота ночи, близость берега, потоками ниспадающий дождь, град, снег…только одно провидение спасло нас от неминуемой гибели”. М.Н. Васильев, пройдя у берегов Америки за Ледяной мыс и достигнув широты 70˚ 41' и долготы 161˚ 27', вынужден был вернуться. Г.С. Шишмарев у северного берега Азии не мог пройти далее мыса Сердце-Камень.

1 августа 1822 г. Северная дивизия прибыла на Кронштадтский рейд. Экспедиция длилась 3 года и 27 дней. По возвращении в Санкт-Петербург участники экспедиции по представлению М.Н. Васильева и он сам по представлению начальника Морского штаба А.В. Моллера были награждены орденами. П.В. Тарханов был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени и 9 октября 1822 г. был избран адъюнктом Академии по астрономии, а 26 апреля 1826 г. – экстраординарным академиком.

В 1827–1832 гг. П.В. Тарханов принимал активное участие в рассмотрении работ, которые авторы присылали в Академию наук для получения отзыва. Совместно с другими академиками П.В. Тарханов дал отзыв на статью адмирала А.С. Грейга о черчении планов корабля параболическим методом (февраль 1828 г.). Вместе с В.Я. Буняковским в ноябре 1828 г. П.В. Тарханов дал отзыв о счетном приборе инженера Слободского. В декабре 1828 г. П.В. Тарханов дал отзыв о работе И.Т.Ф. Шредера, посвященной конструкции новых ахроматических телескопов. Работа по сферической астрономии, которую прислал профессор Казанского университета И.М. Симонов, в декабре 1832 г. была передана на рассмотрение П.В. Тарханову и В.К. Вишневскому.

П.В. Тарханов в ноябре 1829 г. вошел в состав комиссии для составления проекта учреждения Центрального института по магнетизму и метеорологии. Группе академиков, включая П.В. Тарханова, в ноябре 1831 г. было поручено разработать темы и конкурсные программы задач на премии по астрономии и математике. П.В. Тарханов участвовал в проверке обсерватории в Вильно. В сентябре 1832 г. он прислал в Конференцию Академии отчет о состоянии этой обсерватории и предложил меры по ее сохранению.

С 1828 г. П.В. Тарханову была поручена редакция календаря, и эту обязанность он исполнял до самой смерти. С 1832 г. он преподавал астрономию в офицерском классе Морского кадетского корпуса. В 1834–1838 гг. П.В. Тарханов сделал ряд докладов на заседании Конференции Академии: “Определение географической долготы мест посредством прохождения Луны через первый меридиан” (январь 1834 г.); “Наблюдение о Луне и о лунных звездах в 1835 году” (апрель 1836 г.). В ноябре 1838 г. П.В. Тарханов представил ряд астрономических наблюдений, проведенных им в конце марта, в апреле и мае 1838 г. с помощью Эртелева меридионального круга.

П.В. Тарханов умер в Петербурге 16 марта 1839 г.

Избранные труды П.В. Тарханова.

1. Résumé des observations météorologiques faites à St.-Pétersbourg en 1830, à l’Observatoire de l’Académie des sciences, par M.M.Wisnewsky et Tarkhanoff, et calculées par M.A.-T.Kupffer // Mémoires de l’Académie Impériale des sciences de St.-Pétersbourg. – St.-Pet., 1833. – Sér. 6. Sciences mathématiques, physiques et naturelles. – Tom 2. – Bulletin scientifique N: 1, P. I–V.

2. Calcul des oppositions de Jupiter et Saturne.

3. Longitude de Rio Janeiro.

4. Астрономические наблюдения, произведенные Е.В. Прейсом во втором путешествии капитана Коцебу. Перевел с немецкого лейтенант А.Борисов. Перевод в чем нужно дополнен г. профессором астрономии П.В. Тархановым. – СПб: печатано при Имп. акад. наук, 1832. – 47 с.

В дополнении (С. 44 – 47) сказано:

Следующее объяснение, в каком смысле при вычислении вероятностей … употребляют слово “Вес” … изложено и доставлено известным профессором астрономии П.В. Тархановым, который был с г. капитаном, ныне генерал-интендантом М.Н. Васильевым в звании астронома во время изысканий в северных широтах и плавании вокруг света.

5. Литтров Й.И. Лекции астрономии. – Перевел и снабдил своими примечаниями П.В. Тарханов.

Литература о П.В. Тарханове.

6. Гильсен К.К. Путешествие на шлюпе “Благонамеренный” //Отечественные записки. - 1849. – № 9–10.

7. Русский биографический словарь. – СПб.: тип. т-ва “Общественная польза”, 1912. – Т. 20. – С. 315.

8. Веселаго Ф. Краткая история русского флота (с начала развития мореплавания до 1825 г.). – М.-Л.: Военмориздат, 1939. – 304 с.

9. Записки о плавании военного шлюпа “Благонамеренного” в Берингов пролив и вокруг света для открытий в 1819, 1820, 1821 и 1822 годах, веденные гвардейского экипажа лейтенантом А.П. Лазаревым. – М.: Гос. изд-во географической лит., 1950. – 475 с.

Это издание, кроме непосредственно записок А.П. Лазарева (С. 95-347), содержит также 37 приложений (С. 351–420), в частности:

Приложение 14. Замечания капитан-лейтенанта М.Н. Васильева о Новой Южной Валисской земле. (С. 369-371).

Приложение 15. Из минералогических замечаний, учиненных натуралистом Штейном во время 12 дневного путешествия от Сиднея к Синим горам в Новой Южной Валиссе. (С. 371-372).

Приложение 16. Рапорт командира шлюпа “Благонамеренный” капитан-лейтенанта Г.С. Шишмарева начальнику экспедиции капитан лейтенанту М.Н. Васильеву с описанием жителей острова группы “Благонамеренного”. (С. 373–374).

Приложение 19. Краткое начертание успехов Северной дивизии 1819 – 1822. (16 июня 1823 г. Ф. Штейн). (С. 376-383).

10. Летопись Российской Академии наук. – СПб.: Наука, 2002. – Т. 2, 1803–1860.

11. Российская академия наук: персональный состав. – М.: Наука, 2009. – Кн. 1 : 1724 – 1917. – С. 41.

На основании [7-11] составила Шапшева Н.П.